Из истории хора Кафедрального Соборного храма Христа Спасителя.
«Вы, конечно, знаете, почему так нужно дорожить нашим древним церковным пением. Оно есть выражение духа нашего народа, воспитавшегося и возросшего под влиянием Церкви, которая была пестуном его, чадолюбивою матерью. Но если Церковь оказывала религиозно-нравственное влияние на народ, то и народ вносил многое от своего природного богатства и дарования в недра Православной Церкви, в виде мелодий, в которых отражаются глубина и сила его религиозного чувства и вообще его душевные качества. Эти мелодии, то возвышенно-простые, строгие и важные, то нежные, трогательные и умилительные, народ, как лучшее достояние своё, от чистого сердца отдаёт своей матери – Церкви. Вот почему эти родные звуки дороги ему как передуманные, пережитые, перечувствованные им. О многом они говорят русскому человеку: и о былом, и о настоящем, и об ожидаемом в будущем; будят в нём лучшие, благороднейшие порывы, святые чувства любви к вере, Царю-Отцу и родному Отечеству. Вот почему нужно дорожить этими родными мелодиями, как памятниками религиозно-народного песеннаго творчества. Отсюда истинное церковное пение забывается, измышляется новое, чуждое духу нашего народа. Забота о сохранении и восстановлении древнего церковного пения является одною из главных забот тех, кому дороги интересы Церкви и народа».
Эти проникновенные слова, как будто сказанные не в Новое время, а распетые Романом Сладкопевцем или Иоанном Дамаскином, изрёк в начале XX века, в те месяцы, когда создавался самостоятельный хор храма Христа Спасителя, знаток и любитель церковного пения архиепископ новгородский Арсений (Стадницкий), впоследствии митрополит. Сказано как будто для нашего времени. Многие регенты XXI столетия с возглавляемыми ими хорами и сегодня принимают их как руководство к действию. Среди лидеров возрождения церковного пения в России – Патриарший хор храма Христа Спасителя под руководством Ильи Борисовича Толкачёва. Но нынешней активной богослужебной и концертной деятельности хора, снискавшей заслуженное уважение, предшествовали десятилетия взлётов и провалов. История хора развивалась неотделимо от истории страны, что неудивительно – духовно хор находится в центре России.
26 мая (7 июня) 1883 года состоялось торжественное освящение храма, совершённое митрополитом Московским Иоанникием (Рудневым) с сонмом духовенства и в присутствии Императора Александра III, а также императрицы, наследника, великой княжны. Освящение храма сопровождалось торжественным шествием из храма Христа Спасителя в Успенский собор Кремля и обратно, колокольным звоном всех московских церквей, праздничным салютом. Вслед за освящением в храме была проведена первая Литургия.
Известно, что в музыкальном плане Божественная Литургия начинается с изобразительных антифонов, которые исполняются группами хора, стоящими на разных клиросах, поющими попеременно, создающими мощное, пространственное, «стереофоническое» звучание. Сегодня эта традиция почти утрачена – в большинстве храмов хоры сократились до клиросных ансамблей. А тогда, в 1883 году, случилось, судя по всему, настоящее звуковое чудо. Ведь первыми хорами, вступившими под своды храма в день его освящения, были знаменитые митрополичьи певчие Чудовского монастыря и не менее прославленные певчие Императорской придворной капеллы, приехавшие на торжество под управлением М.А. Балакирева и Н.А. Римского-Корсакова. Каждый из этих коллективов насчитывал сотни певчих высочайшего уровня. Силу качественного звука, издаваемого ими, сегодня можно только вообразить.
Николай Андреевич Римский-Корсаков в письме жене оставил свидетельство о памятном событии. Точнее, он пишет о коронации императора, состоявшейся на несколько дней ранее, но известно, что Капелла оставалась до освящения храма в Москве, и церемония проходила по тому же сценарию и с теми же участниками.
«Милая Надя, приехав в гостиницу, получил №, выходящий на Тверскую, так что видны и Иверские ворота, и часть Кремлевской стены, и Храм Спасителя. Комната моя в 4 этаже. Переодевшись, пошёл в Кремль, посмотреть, как устроились певчие; они устроились оч. хорошо. Мне сообщили, что получена повестка, чтобы часть хора направилась в Петровский дворец для встречи Государя. От певчих мы зашли в Московский трактир съесть по расстегаю.
Из своих окон я увижу отлично всю процессию въезда и остановки у Иверских ворот.
Вчера весь город был иллюминован флагами и декорациями,
и с утра на Тверской и около гостиницы до Иверских ворот толпился сплошной массой народ; мы с Балакиревым, разодевшись в мундиры, при помощи коменданта нашей гостиницы едва пробрались к 1 ч. в Кремль и потом, к 2 часам, вместе с певчими направились в собор. Кругом везде войска и народ; выстроенные места тоже были наполнены. Мы разместились на клиросах: Балакирев на правом, а я на левом. Шествие тронулось из Петровского дворца в 2 часа и прибыло в собор в 3 1/2 часа. При входе Государя запели Концерт «Воспоите людие», во время которого Государь, Государыня и дети прикладывались к образам, так что мы должны были дать им дорогу и очень стесниться; между мной и образами было не больше аршина, и тут они все проходили. Концерт спели хорошо. После этого Царская фамилия отправилась в другие соборы, а мы едва-едва поспели по Красному Крыльцу во Дворец, и мы их провожали пением.
Целую тебя крепко, милуша моя, и детей всех по очереди. Пиши почаще, дорогая моя. Твой Ника Р. К.».
Но Капелла, украсив праздник своим пением и звучными именами гениальных руководителей, уехала в Санкт-Петербург, а храм Христа Спасителя остался на московской Волхонке. И много лет основным коллективом, творящим в храме молитвенное пение, был Чудовский хор. Сегодня он почти забыт. Но почти полтора века Архиерейский хор кафедрального Чудова монастыря, что в Московском Кремле, считался даже не одним из лучших, а лучшим в России.
Формирование прославленного хора проходило в период учреждения на Руси вместо Патриаршества Святейшего Правительствующего Синода. Вступив в 1775 году в управление Московской епархией, архиепископ (с 1787 года – митрополит) Платон (Лёвшин), расположившись на жительство в кафедральном Чудовом монастыре, начал устраивать в синодальном доме вместо патриаршего свой клир. Он дал предписание консистории приискать и определить регента, который набирал бы в Москве и епархии «певчих добрых, и искусных, и в голосах исправных с обнадёживанием для таковых, когда достойны будут, произведения к честным местам».
Первым таким регентом был определён малороссиянин Прокопий Зарецкий.
По установленному правилу в певчие избирались преимущественно дети священно- и церковнослужителей, «искусные и голосами исправные, басистые, тенористые и альтистые, особливо же из мальчиков дишкантистые, чтобы гораздо к пению способны были и напрасно места не занимали». Таким образом был составлен первый хор Чудовских певчих из 24 человек.
После переселения в 1815 году московских архиереев из кремлёвских покоев Троицко-Сухаревское подворье Лавры становится официальной резиденцией московских митрополитов. Переехали туда из Чудова монастыря и певчие.
Жизнь, казалось бы, самых высокопоставленных певчих России была, однако, не всегда сладкой. Богослов и философ Никита Петрович Гиляров-Платонов писал в своих воспоминаниях:
«Но что это за новые лица, являющиеся в семинарию перед каждым экзаменом? Никто их не видал до того и не видит после. А, это певчие, Синодального и Архиерейского хора. Они значатся в семинарских списках и переходят из класса в класс, ничему не учась, ни разу не посещая ни одной лекции и не подав ни одного письменного упражнения. Служба в хоре заменяет им все семинарские труды: жалкая была судьба певчих, недаром бегали и хоронились ребята в училище и в риторическом классе, когда являлся регент за отысканием голосов. Благо, если альт или дисконт перейдут потом в тенор или бас. Воспитавший их хор оставит их при себе, но горе, когда с прежнего голоса спал, а нового не нарождается, негодного члена выбрасывают из хора…»
Началом «золотого века» Чудовского хора стало регентование Ф.А. Багрецова. Чудовский хор, поднятый усилиями Федора Алексеевича на небывалую высоту, по праву считался лучшим не только в Москве, но и во всей России. (Боголепное церковное пение хора, по словам очевидцев, превосходило пение и Придворной певческой капеллы, и капеллы графа Шереметева.) Синодальный хор – соперник Чудовского в московском Кремле (Синодальный пел в Успенском соборе, Чудовский — в Алексеевской церкви кафедрального монастыря) вплоть до 90-х гг. XIX в. не мог составить достойной конкуренции; многочисленные частные хоры также уступали Архиерейскому.
После смерти Багрецова митрополит Макарий благословил быть регентом Чудовского хора Павла Арсеньевича Скворцова, одного из любимых учеников покойного Ф. А. Багрецова.
Благодаря усилиям П.А. Скворцова и по его инициативе при хоре было создано в 1883 году Чудовское благотворительное общество, первое в своём роде в России, целью которого было оказание материальной и другой помощи при потере голоса, серьёзных болезнях членам хора и их семействам, выдача пенсий за долговременную службу в хоре и т.д. Из документов общества ясно, что сотни людей – от членов императорской фамилии до купцов и простых мещан – жертвовали средства на православное хоровое искусства. Оно было важным для общества, власти и «бизнеса». Значит, важными были и христианские ценности. Результат – процветание духовного искусства, за которым следовало нравственное и физическое здоровье народа, который умножался, а не вымирал, как сегодня. Вот опыт, который неплохо было бы перенять нынешним сильным мира сего.
В том же 1883 году Архиерейский хор стал основным, по сути дела штатным хором храма Христа Спасителя. Во всяком случае, к начальству хора в это время относились протоиерей кафедрального собора А. Соколов, а когда весной 1888 года Чудовский хор должен был выехать с концертами в Петербург, совершив ответный визит на приезд в Москву Придворной певческой капеллы, митрополит Иоанникий не разрешил эту поездку, сославшись на то, что не может оставить на целую неделю без певчих Кафедральный собор Христа Спасителя.
В 1888 году регентом Чудовского хора (а значит, и хора храма Христа Спасителя) был назначен Алексей Егорович Светлов, двадцатисемилетний помощник Скворцова. Но здоровье Светлова день ото дня становилось всё хуже. Всё чаще на службах его заменял помощник – Иван Николаевич Зубатов, грамотный музыкант и воспитанник хора.
Осенью 1891 года руководителем хора стал прославленный Петр Ионович Сахаров, получивший личное звание почётного гражданина, прозванный среди музыкантов «белым регентом», и, кроме прочего, бывший уже однажды регентом чудовских певчих. При нём мастерство хора превзошло, по свидетельствам современников, всё бывшее ранее.
Все названные регенты были и первоклассными духовными композиторами. Но ещё больший авторитет в этой области имели Александр Андреевич Архангельский и Павел Григорьевич Чесноков, неоднократно дирижировавшие в соборе своими и чужими произведениями. Звучали в Храме и произведения их современника, возможно, лучшего церковного композитора эпохи – Александра Дмитриевича Кастальского.
Чудовский хор пел в храме до осени 1901 года. Таким образом, он участвовал в службах легендарного собора 19 лет.
И вот в конце 1901 года был учреждён собственный хор храма Христа Спасителя со штатом в 50 певчих – мужчин и мальчиков. Во главе хора стал молодой (родился в 1872 году) петербургский регент Михаил Васильевич Карпов, выпускник Придворной капеллы. Как и его учителя и предшественники, он также сочинял музыку.
Главным протодиаконом храма с 1909 по 1916 годы был уникальный бас Афанасий Игнатьевич Здиховский. Мы и сегодня, сквозь толщу лет, можем послушать его записи – издан диск, составленный из архивных фонограмм.
Неразрывно связано с храмом Христа Спасителя и имя другого крупнейшего священнослужителя-певца – Константина Васильевича Розова. В 1898 году митрополитом Московским и Коломенским Владимиром Розов был «определён на штатное диаконское место к Московскому Кафедральному Христа Спасителя Собору». Затем, резолюцией того же, ныне причисленного к лику святых митрополита Владимира от 8 ноября 1902 года, Константин Васильевич был прикреплён к Большому Успенскому Собору и возведён в сан протодиакона. Но храм Христа Спасителя остался для него навсегда незабываемым.
Несколько забегая вперёд, скажем, что после революции, при избрании Патриарха в храме Христа Спасителя, именно Розов провозгласил Многолетие, ноты которого, с авторской надписью «Красе Московского Успенского Собора Константину Васильевичу Розову на долгую и добрую память от А. Кастальского 11 июля 1918 года» были вручены ему самим композитором.
А чуть позже, после закрытия Успенского Собора в Кремле, все торжественные богослужения в Москве совершались в храме Христа Спасителя с непременным участием протодиакона Розова.
Яркие воспоминания о богослужении тех лет содержит запись Н.П. Окунева из «Дневника москвича» за 1919 год: «23 ноября/6 декабря. Пел так называемый «художественный квинтет» одного из талантливейших современных духовных композиторов П.Г. Чеснокова с его личным участием. Служили ещё трое самых голосистых протодьяконов: К.В. Розов, Китаев и Солнцев, соревнуясь друг перед другом в силе и красоте голосов. Точно «состязание певцов» из Тангейзера. Но слов нет, Розов – единственен. К тому же, он не только первенствовал в диаконской службе, но ещё участвовал в квинтете, причём пел соло в «Блажен муж», «Ныне отпущаеши» и «Хвалите». Удивил всех не только силой своего голоса, но и умением справляться с ним. Такой громадный голос на фоне четырёх несильных голосов квинтета не казался чудовищным и был в крепкой и сладкоголосой спайке с «товарищами» по квинтету. Он же читал и «Шестопсалмие», читал так выразительно, внятно и задушевно, что его чтение задержало в церкви всех тех, кто в этот момент выходят на улицу «покурить». Да ведь это в своей отрасли искусства прямо Шаляпин, и недаром каждое его участие в церковных службах и в духовных концертах привлекает столько публики…»
В 1921 году, 19 сентября, в Москве торжественно отмечалось 25-летие священного служения Церкви К.В. Розова. Огромный, блистательный храм Христа Спасителя был переполнен народом. Говорят, собралось свыше 15 тысяч человек. Служба долго не начиналась, ждали Святейшего Патриарха Тихона, который возглавил это торжество. В этот день состоялось наречение Константина Васильевича Великим Архидиаконом. Такое наречение было впервые в Русской Православной Церкви.
Но вернёмся в дореволюционные годы.
Самостоятельный хор Кафедрального Соборного храма Христа Спасителя быстро вошёл в ряд лучших коллективов страны и мира. Вот фрагмент воспоминаний известного адвоката Петра Акимовича Александрова, свидетельствующий о попадании молодого хора в поистине бриллиантовую обойму – и на первых ролях.
«В 1910-1917 годы синодальный хор, под управлением Н.М. Данилина, достиг совершенства времен В.С. Орлова. Выступления хора в Италии, Австрии, Германии и в Варшаве имели огромный успех. В начале XX века количество церковных хоров, отличавшихся высоким качеством исполнения, более возросло. Лучшими из них в Москве были… Чудовский хор, хор храма Спасителя, хор талантливого регента-самородка И.И. Юхова. В Петербурге большой известностью пользовался хор, руководимый А.А. Архангельским. Отличительной чертой этого хора являлось участие в нем женских голосов. Славился хор Александро-Невской лавры под управлением регента-самородка Тернова, хороши были хоры Исаакиевского собора, Казанского собора, Почтамтский хор. В Киеве хоры Калишевского, Надеждина, Кошица… Все архиерейские хоры по епархиям также отличались стройностью исполнения и хорошим подбором голосов».
Легендарным кажется то поющее время… Впрочем, некие традиции сохранились, а некие – возродились. Так, благородное соперничество Синодального хора и Чудовских певчих (позже – хора храма Христа Спасителя) обернулось в наше время соперничеством Московского Синодального хора под руководством Алексея Александровича Пузакова и Патриаршего хора храма Христа Спасителя под управлением Ильи Борисовича Толкачёва. Соперничеством, которое идёт только во благо русской православной музыке.
М.В. Карпов оставался в соборе вплоть до 1917 года. Одним из его преемников затем стал Александр Васильевич Александров, впоследствии автор музыки Гимна СССР и нынешней России. Он был регентом хора в страшные годы – с 1918 по 1922, когда многим верующим, да и просто умным и чувствующим людям казалось, что Конец Света стал явью.
Автор Гимна – регент храма Христа Спасителя… Знаковое сближение. Кто ещё мог с такой силой и молитвенностью воспеть Родину (для него – всегда православную), как не человек, служивший в главной церкви центра страны, впитавший могучую духовную энергию своих великих предшественников?
Но до написания Гимна и связанной с ним по времени решительной поддержки Московского Патриархата руководством СССР было ещё далеко. В 1922 году почти всю церковную власть (и в храме Христа Спасителя тоже) захватили обновленцы, или «Живая церковь», имевшие не большее отношение к Православию, чем какие-нибудь секты типа «церкви» Муна или «Аум сенрикё». Но и те и другие пользовались в своё время всемерной поддержкой сатанинской власти… Роль разработчика стратегии церковного раскола была отведена Л.Д. Троцкому. 15 мая 1922 года депутация обновленцев принята Председателем ВЦИК М.И. Калининым, и на следующий день было объявлено об учреждении нового Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Последнее полностью состояло из сторонников обновленчества. На следующий день власти, чтобы облегчить обновленцам захват Патриаршей канцелярии и задачу овладения властью, перевезли Патриарха Тихона в Донской монастырь в Москве, где он находился в строгой изоляции.
Из секретариата ЦК РКП(б) всем губкомам РКП(б) на местах были направлены телеграммы, в которых говорилось о необходимости поддержки создаваемых обновленческих структур. ГПУ активно оказывало давление на правящих архиереев с целью добиться признания ими ВЦУ и «Живой церкви». Против «тихоновского» духовенства были организованы репрессии. Истинным дирижёром обновленцев стал сотрудник ОГПУ Евгений Тучков. Обновленческие главари в своем кругу так и называли его – «игуменом», сам же он предпочитал именовать себя «советским обер-прокурором Синода».
К сожалению, именно храм Христа Спасителя стал штабом предателей Церкви. Духовное крушение святыни состоялось на 9 лет раньше материального…
«Второй Поместный Всероссийский Собор» (первый обновленческий) был открыт 29 апреля 1923 года в стенах многострадального храма. 3 мая Собор вынес резолюцию о поддержке советской власти и объявил об извержении из сана и лишении монашества «бывшего патриарха» Тихона. Патриаршество было упразднено как «монархический и контрреволюционный способ руководства Церковью». Собор постановил перейти на григорианский календарь, а также ввёл институт белого (женатого) епископата.
Не признавший решений обновленческого собора святейший патриарх Тихон анафематствовал обновленцев как «незаконное сборище» и «учреждение антихристово».
Анатолий Эммануилович Краснов-Левитин, церковный писатель, сам в юности обновленец, описал в своих мемуарах впечатления от посещения храма после 1922 года: «6 часов вечера. Суббота или канун праздника. Так же, как и во всех церквах, раздаётся колокольный звон. На паперти, однако, почти не видно нищих: нет смысла сюда идти, здесь народа мало. Входим в храм. Охватывает тягостное чувство. Огромное, холодное помещение. И пустое. Десятка два прихожан сиротливо жмутся к алтарю. На паникадилах всего несколько свечей. И на этом унылом фоне странно выглядят яркие облачения, митра на голове священника, протодиакон в камилавке. Уж очень щедро было обновленческое начальство на награды».
Мемуарист не заметил хора. Случайность?
А вот воспоминания Анатолия Борисовича Свенцицкого, заслуженного артиста России и Литовской ССР. «Указывая на громаду здания храма Христа Спасителя, мама говорила мне: храм осквернён обновленцами, входить даже на его паперть грех. «Обновленцы» в детстве для меня были окружены ореолом таинственности. И все же ребёнком 9 лет я… упросил маму зайти в собор, дверь была открыта – значит, служба ещё не кончилась. И вот мы вошли… Нас с мамой удивило, что в громадном соборе пусто. Всего человек 8-10 молящихся. Хора нет. Священник лет двадцати с небольшим, бритый, почему-то служит в фелони красного бархата «Сим Победа», которые были подарены царским правительством приходам в 1913 году в память 300-летия дома Романовых. Хор заменяет «поющий» на все лады псаломщик также в красном парчовом стихаре, очень похожий на еврея-торговца средних лет и почему-то с продолговатыми баками. «Здесь обновленцы»,– шепчет мне на ухо мама, берёт за руку и выводит из храма».
Вот так. При чекистах в ризах и бритых епископах-многожёнцах, обожающих «выходца из рабочих товарища Троцкого» и «доброго дедушку Ленина» больше, чем Христа, хор не живёт и не поёт…
Сегодня в Кафедральном Соборном храме Христа Спасителя хор есть. И хор прекрасный. Это хорошо. Это вселяет надежду и лишний раз укрепляет веру в Господа – ведь если церковь и церковный хор воскресли после страшной смерти, то Воскресение – не миф, а будущее каждого из православных. Каждого из чутких к большой музыке. И пелись, и поются церковные гимны не просто так – а, как сказано в молитве, «во спасение нас, поющих».
