Ключарь Кафедрального Соборного храма Христа Спасителя
протоиерей Михаил РЯЗАНЦЕВ
рассказывает о храмовом хоре
– Стараюсь всю свою сознательную жизнь просвещать людей в любви к классическому искусству, которое, на мой взгляд, свидетельствует о существовании Бога. Вы согласны с тем, что великое искусство, даже не будучи церковным, свидетельствует о Господе?
– Я где-то прочитал такую мысль: музыка – это дар Неба. Я с этим полностью согласен. Действительно, музыка способствует человеку проникнуть в области заоблачные, вспорхнуть в небесные выси, где находится наш невидимый мир. Особенно церковная музыка содействует молитвенному настроению.
– До разрушения, с 1901 по 1922 годы, в храме служил самостоятельный хор под руководством регентов Михаила Карпова и Александра Александрова, кстати, автора музыки гимна Советского Союза и современной России. Гимн, по-моему, имеет церковную подоплёку.
– Несомненно.
– И у Вас, наверное, есть некая гордость за то, что главный гимн огромной нашей страны, звучащий на протяжении десятилетий, зародился, можно сказать, в стенах этого храма…
– Об этом мы узнали не так давно. Было время, когда замалчивалась эта сторона творчества Александрова, но когда узнали, действительно пришла мысль о том, что такая музыка могла родиться только у человека, который очень богат духовной музыкальной культурой. А храм Христа Спасителя, естественно, являл в своё время сокровищницу этой музыкальной культуры.
– Какие здесь пели протодиаконы: Афанасий Здиховский, знаменитый Константин Розов…
– У него был титул Великий Архидиакон. Константин Васильевич Розов, на службы с участием которого в храм Христа Спасителя собирались тысячи человек – единственный человек, который имел такой титул. Это вроде Генералиссимуса среди диаконов. Ничего подобного не повторялось в истории. И он служил здесь, на этом месте. Это наделяет особой ответственностью и нынешних служителей музыки, которые здесь поют.
– Кстати, все регенты, которые здесь служили, были ещё и композиторами. Не исключение и нынешний регент Илья Борисович Толкачёв, творчество которого мне очень нравится. Илья Борисович, порой «засекречивает» свою композиторскую деятельность и нечасто сообщает, что звучит его музыка, уподобляясь в этом древним иконописцам. Что Вы скажете по этому поводу?
– Именно потому, что Илья Борисович зачастую выступает анонимно, я не сразу мог узнать, когда звучала музыка Толкачёва. Но для меня критерием удачного исполнения церковного песнопения является то, что, когда хор поёт – я его не слышу. То есть он уместен на богослужении, не отвлекает на себя внимание священника, который совершает Божественную литургию либо другие богослужения. А ведь бывают такие песнопения, которые сами по себе и красивы, и интересны в музыкальном отношении, но никак не ложатся на богослужебную канву. И тогда приходится либо подстраиваться в эмоциональную тональность этого произведения, либо принимать другие меры. Но это отвлекает от самого богослужения, что не очень хорошо. А когда пение соответствует тому, что происходит в алтаре и тому, что происходит в храме, это можно отметить как удачные моменты. Которых, кстати, у нас очень много, и артисты хора, и регент храма Христа Спасителя справляются с этой задачей.
– Ваш хор имеет многомиллионную аудиторию благодаря богослужениям, которые транслируются минимум два раза в год. Эта аудитория является порой строгим критиком хора, но чаще он вызывает восторг. Восторг вызывает мудрость выбора репертуара. Потому что, когда идёт богослужение, когда священник ил диакон читают молитвы, хор создаёт некую мягкую звуковую ауру, которая только помогает клирикам и прихожанам сосредоточиться на молитве. Но когда, допустим, идёт запричастный концерт, то здесь Илья Толкачёв, например, несколько лет назад позволил себе исполнить в храме песнопение Георгия Свиридова – «Странное Рождество». И, знаете, это был праздник для всего русского народа, образованные представители которого очень чтят этого гениального композитора.
– Имя Свиридова и храм Христа Спасителя неразрывно связаны своими судьбами. Ведь вместе с писателем Владимиром Солоухиным Георгий Свиридов стоял у истоков возрождения храма. Здесь он был отпет в Сочельник 1998 года в недостроенном ещё храме… Я помню тот день. Было чувство, что ушёл великий человек. И на его отпевании собрался в храме весь цвет культуры, и не только музыкальной. И может быть, это событие, как и отпевание годом раньше Владимира Солоухина (его отпевали в деревянной часовне Державной Божией Матери), и стало началом того, что храм Спасителя, ещё находившийся в процессе воссоздания, уже привлёк к себе внимание людей творческих, составляющих действительную ценность для нашего Отечества. Как, собственно говоря, составляет теперь эту ценность духовную сам храм Христа Спасителя.
– Тогда сам Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II совершал отпевание Георгия Васильевича. Это ведь редкий случай?
– Да. Это было редчайшее событие, подтверждающее высокую оценку творчества великого человека Русской Православной Церковью и её Предстоятелем. И теперь музыка Свиридова очень уместно, очень вовремя включена в праздничные богослужения, проходящие в главном храме страны. Может быть, Свиридов и не писал свой цикл «Песнопения и молитвы» для церкви – время было такое, что трудно было представить исполнение сложного сочинения церковными певчими. Но он точно писал для Господа и православных людей, и сегодня грандиозная свиридовская музыка органично вписалась в общую духовно-художественную среду нашего огромного Кафедрального собора с его мощной архитектурой, фресками, иконами, барельефами. Музыка Георгия Свиридова хорошо ложится на канву богослужения и при этом излишне не отвлекает на себя внимание людей.
– На мой взгляд, сегодня хор под управлением Ильи Толкачёва занимает ведущее место среди российских певческих коллективов. У каждого хора есть своя звучность. У хора храма Христа Спасителя светлый, радостный звук, в меру торжественный, но не кричаще торжественный, а мягкий, свидетельствующий о радости Православной Веры. Аккорды сопрягаются стройно, без биений, возникает подлинная гармония. Уверен, что это невозможно без тщательного подбора певчих. Вы как-то следите за этим процессом?
– Поначалу, когда Илья Борисович только пришёл к нам в хор, я следил за отбором. Часть певчих осталась от прежних руководителей. Здесь я хотел бы назвать имя Николая Сергеевича Георгиевского, знаменитого московского регента, которым и был воссоздан хор храма в конце XX века. Георгиевский заложил прочный фундамент церковного пения в нашем храме. Потом, когда он ушёл, человек шесть певчих осталось здесь. Это крепкие профессионалы, грамотные церковные певчие, прекрасно знающие церковный репертуар и обиход, что очень важно. Они составили костяк нынешнего хора. Потом у нас регентом был Сергей Васильевич Кривобоков, после него недолго работал ещё один регент. Его сменил Илья Борисович Толкачёв. Он пел ранее у Николая Васильевича Матвеева, знаменитого регента, управлявшего хором в храме на Ордынке, и определённые навыки управления хором вынес оттуда. Придя сюда, Толкачёву пришлось хорошо потрудиться для того, чтобы собрать и сделать из несколько разрозненного коллектива ансамбль, который отличается высокими качествами, которые Вы упомянули. Помню, как он стал проводить первые спевки, стал добиваться чёткого, гармоничного, однородного звучания хора. Ротация, конечно, происходит, но приходящие сюда люди вливаются в коллектив и добавляют свои богатые нотки, интонации. Как я уже сказал, первое время я следил за отбором певчих, но потом я понял, что можно положиться на самого регента, и необязательно его контролировать. И теперь отбор, приём певчих происходит без моего участия. Полностью доверяю Илье Борисовичу Толкачёву.
– Но не бывает же всё так благополучно, как хотелось бы. И в каждом человеке есть некая греховная отягчённость, и мир у нас совсем не идеально устроен. Проблемы всё равно возникают. Сегодня в храме Христа Спасителя прихожане слышат хор через усилитель и динамики, что не принято обычно в храмах. Это неизбежно?
– К сожалению, да. Это наше больное место. Нам часто ставят в упрёк, что хор у нас радиофицирован, звук не совсем естественный, – как произнесение возгласов священнослужителями, так и пение хора. Но, к сожалению, мы не можем без этого обойтись. Есть историческое свидетельство, что акустика в прошлом, разрушенном храме тоже была не очень хорошая. Но там был огромный хор, голоса, пробивающие толщу воздуха. И духовенство подбиралось под стать этому объёму. Сейчас ситуация изменилась, да и время изменилось, можно использовать звукоусиливающую аппаратуру за богослужением. Но обязательно высококачественную, минимально искажающую живой звук. Хор сегодня, к сожалению, использует технику, которая уже устарела и морально, и технически, находится не на том уровне, который должен быть в этом храме. Я знаю, что выделяются какие-то деньги для того, чтобы смонтировать здесь действительно достойную звукоусиливающую аппаратуру. Работа в этом направлении идёт. Надеюсь, что если не в этом году, то в следующем мы поменяем и микрофоны, и динамики, и сам пульт управления на более новые, современные. И тогда уже в полной мере можно будет насладиться замечательным пением нашего хора.
– Ну, а сейчас насладиться им можно не только на богослужении в храме Христа Спасителя, но и на концертных площадках с хорошей акустикой, где коллектив под управлением Ильи Толкачёва поёт.
– Да, это ещё одна сторона деятельности нашего хора. Славу Богу, есть сейчас возможности выступать вне стен храма. Он является непременным участником Пасхальных фестивалей, часто поёт в Московском Доме музыки. Хочется верить, что со временем у людей будет всё больше пробуждаться интерес и к классической, и академической, в частности, церковной музыке. И тогда наш хор будет ещё больше востребован.
– Он и сейчас востребован, во всяком случае, образованной православной частью наших сограждан. А для того, чтобы их было больше, работаете, в том числе, и Вы.
– Спасибо. Я – сын священника, рос и воспитывался на высочайших примерах церковного певческого искусства. В храме Преображения в Богородском, где служил мой батюшка, пел хор под управлением знаменитого московского регента Серафима Ивановича Виноградова. Будучи совсем маленьким, я не мог вполне оценить пение замечательного хора, но, видимо, в подсознании отложилось высокое качество церковного пения. Это стало некой планкой. Потом, когда в юношеском возрасте я иподьяконствовал у Святейшего Патриарха Пимена, в Богоявленском соборе пел хор под руководством Виктора Степановича Комарова, отличающийся не только высоким качеством пения, но и удивительной задушевностью, восторгавшей прихожан, и небывалым подбором репертуара для каждого праздника. Помню, как после Всенощной я добирался домой, и всю дорогу у меня в голове звучали исполненные новых интонаций тропари, только что звучавшие в Богоявленском соборе за Всенощным бдением. Восхищался я и редчайшим профессионализмом Николая Васильевича Матвеева, обладавшего консерваторским образованием. К нему в Скорбященский храм на Большой Ордынке на, к примеру, исполнение Литургии Чайковского стекалась вся музыкальная Москва.
Поэтому, когда меня назначили служить в храм Христа Спасителя, естественным стало желание поднять хоровое дело в нём на максимально возможную высоту. И, когда сюда пришёл Илья Борисович, я был рад тому, что нашёл такого человека, который тоже понимает смысл церковных текстов и музыкальных произведений, облекает их звучанием в соответствии со смыслом. Толкачёв начал свою деятельность в нашем храме с энтузиазмом, и я надеюсь, что он у него не иссякнет.
Беседовал композитор Иван ВИШНЕВСКИЙ.
